На старом погосте
согнувшись в три погибели,
стоит она одетая в тряпье.
И кем бы вы ни были,
вы милостыню бросите,
В протянутую руку ее.

В подвале убогом
живет она из милости,
Среди таких же нищих и больных.
Но что ей до сырости,
до женщин с их хворобами
Глаза ее закрыты для них.

Забитой и кроткой
еды не много надо ей,
Одежда дорогая не нужна,
Тюремной решеткою,
и лагерной баландою,
Приучена к лишеньям она.

Все раны излечит,
войдя под кожу дряблую,
Магического шприца острие,
И выпрямится яблоней,
над грязью человеческой
Душа, как в раннем детстве ее.

На старом погосте, согнувшись в три погибели,
Стоит она, одетая в тряпье и т.д.